Использование многими средствами массовой информации словосочетания «иракские террористы» стало уже привычным. Известно, что так называют иракцев, воюющих против иностранных оккупантов, вторгшихся в их страну. Если кто-то попытается выяснить, с какого момента их начали называть террористами, конкретного ответа он не найдет.

В начале оккупации даже пропагандисты из антииракской коалиции не называли противников террористами. О терроризме речи вообще не было. Раскрученную к тому времени угрозу ОМУ, якобы исходившую от Ирака, посчитали достаточным поводом для нападения. ОМУ не нашли, появилась новая угроза, которая должна была оправдать агрессию – террористы.

Это лишь маленький пример из набора приемов пропагандистского навешивания ярлыков, как составной части агрессивной войны. Такой прием иногда называют «терминологической войной». В данном случае речь идет о ярлыке «терроризм».

Принцип методики прост, как реклама гамбургера - нужно бесконечно повторять определенный термин, что бы заставить обывателя съесть сей пропагандистский гамбургер. Обыватель его съедает и переварит, не вдаваясь в юридические тонкости терминов международного права, таких, к примеру, как – оккупация, агрессия или сопротивление.

Термин несет с собой определенный смысловой образ со знаком плюс или минус. Причем знаки того или иного термина зачастую меняют местами в зависимости от информационно-пропагандистских нужд. В качестве примера можно привести все тот же термин «терроризм».

Например, современные сионистские радетели борьбы с террором очень не любят, когда им напоминают слова бывшего премьер-министра Израиля, террориста Ицхака Шамира, высказанные им еще в 1943 году, об отношении евреев к терроризму:

«Ни еврейская мораль, ни еврейская традиция не исключают терроризма как средства борьбы».

Проследим за нынешним превращением бойцов Иракского Сопротивления в террористов. Найти соответствующие резолюций ООН или  международных судов, дающих право называть сражающихся против оккупации своей страны иракцев террористами, не удастся по причине отсутствия таковых документов в природе. Обвинения иракцев в терроризме и внедрение этого термина во всемирный оборот целиком дело рук конкретных стран-агрессоров и подручных им СМИ.

Иракцев так же иногда называют повстанцами, хотя это тоже не верно. Повстанцы или «мятежники», «заговорщики», «инсургенты», выступают против властей своего государства, а не против иностранных оккупантов. Повстанцами с натяжкой, но можно было еще назвать иракских мусульман, противостоящих с оружием в руках режиму Саддама Хусейна. По ним, кстати, американцы и их союзники начали наносить военные удары раньше, чем по саддамовской армии.

Для наполнения содержанием пустого термина «повстанцы», заокеанские пропагандисты и их советники с берегов Лондона, применили заранее заготовленный фокус - «демократические выборы в Ираке».

Поверили оккупанты в свои выборы или нет - не важно, они не слепые и сами знают истинную цену подобным спектаклям, главное то, что после, так называемых «выборов» появились, так называемые «органы власти Ирака», «иракская армия», «иракская полиция». Таким образом, постарались придать некоторую легитимность «повстанцам». Но «повстанцы» не отвечают выбранным пропагандистским установкам. Не тот уровень, когда речь идет о глобальной войне с террором, а террористов все не видно.

Чтобы появились террористы, необходимо, чтобы они как-то себя проявили. Естественное проявление терроризма - это теракты. И теракты начались. По своей интенсивности, перекрывавшие в сообщениях СМИ, даже сводки о боевых действиях против оккупантов. Последовали бессмысленные взрывы мест скоплений гражданских людей, религиозных собраний и все по одному и тому же сценарию. Каждый раз сообщалось, будто от террориста смертника не оставалось следа указывающего на авторство теракта.

Весьма странно, если учесть тот факт, что даже в расплавленных развалинах небоскребов  умудрялись найти паспорт террориста, Коран и инструкцию по управлению самолетом.

Ситуацию с подобными терактами в Ираке, скандальным образом, могли прояснить признания двух иракских водителей, случайно обнаруживших заряды взрывчатки в своих автомобилях, после посещения оккупационных баз. Однако, как ни странно, никаких скандалов, опровержений и заявлений политиков не последовало. Никто не подал в суд за «клевету» на оккупантов. Мировая пресса, поднимающая шум даже по фактам плохого обращения с животными, в данном случае хранит гробовое молчание. Зато теперь появилась возможность, возложив вину за теракты на Иракское Сопротивление, оккупацию чужой страны и террор, устроенный против её населения, называть - борьбой против терроризма.

Методы терминологической войны хорошо знакомы и чеченцам. Правда, против чеченцев они применяются в более циничной и хитрой форме. Часть так называемых демократов, как на Западе, так и в России, прикидываются радетелями за права чеченского народа, подвергающегося геноциду.

Например, они могут раскритиковать российские власти за очередной спектакль с выборами, не прислать наблюдателей и даже не признать итоги подобных мероприятий, что уже не раз наблюдалось за время продолжающейся войны. Однако проходит совсем немного времени и эти же люди, не признававшие, критиковавшие и прочее, вдруг начинают называть марионетку, забаррикадировавшуюся на мебельной фабрике и ночующую на военной базе - «президентом Чечни».

Легитимного и всенародно избранного президента Масхадова те же самые люди в угоду Кремлю стали называть «лидером повстанцев», внушая при этом, что якобы кличка «повстанцы», является великой поддержкой для чеченцев. Мол, не согласны мы с Кремлем, называющим повстанцев террористами.

Все эти уловки не имеют никакого значения для тех, кто ведет борьбу на прямом пути, указанном Всевышним. Проблемы со всей этой терминологической эквилибристикой возникают лишь у тех, кто придает значение тому, как их называют враги и ищет довольства у врагов, забыв простую истину, что неверные никогда не будут довольны верующими.

Салман Даудов,

источник:  «Кавказ-Центр».